БУК города Омска «ГДТ «Студия» Л.Ермолаевой»

Чтобы случилось чудо..

Чтобы случилось чудо..

ОМСК. Чтобы случилось чудо

Выпуск №3-233/2020, В России

30-й театральный сезон в Городском драматическом театре «Студия» Л. Ермолаевой» (Омск) открылся спектаклем «Дорогой подарок» по пьесе иркутского драматурга Олега Малышева. Весенней премьерой, которую в марте по известным причинам успели сыграть только два раза. Режиссер Валерий Алексеев выбрал пьесу вопреки модным театральным тенденциям и возведенному в современном мире в абсолют культу индивидуализма. А еще в новом спектакле поражает удивительная простота, от которой в погоне за новыми сценическими интерпретациями все мы успели отвыкнуть, и подлинная глубина.

Пасторальная, занесенная снегом окраина деревни: дома, сугробы, елки... Лавка на двух пеньках, совершенно непрезентабельный забор - все доски разные, двух одинаковых нет. Но они связаны между собой. Так же как люди, живущие рядом. И только так, вместе могут устоять на окраине деревни и окраине жизни. Визуальная метафора главной идеи пьесы предстает перед зрителем еще до того, как откроется занавес (художник Оксана Штонда).

Сюжет прост, его вкратце можно описать одним предложением: в деревенском доме по двум очень разным поводам собираются среднестатистические жители деревенской окраины. Сценическое действо отмечено знаком тотального одиночества, разделения в одной семье. Мать и дочь живут в одном доме, но в совершенно разных мирах. И смерть главы семьи лишь усиливает этот раскол.

Горе вроде бы одно, но даже оно у них не общее - каждая остается с ним наедине. Усталая Мария, расстегнув шубу, буквально падает на стул. Потом встает, гладит отцовскую шапку на вешалке, как котенка. А громогласная мать садится в кресло, словно на трон. И демонстративно плачет в платок: «Одна я теперь». Мария молча закидывает дрова в печку. Выкладывает котлеты на тарелку, крутится по дому, как Золушка. А в краткие мгновения отдыха сидит вполоборота и смотрит в пространство, вдаль... Да, мать и дочь очень редко встречаются глазами.

Мария Ольги Постоноговой оглушена, сбита с ног свалившейся бедой. Мария Екатерины Романив тоже каменеет от горя, но порой все-таки пытается пробиться через стену материнского непонимания. Разумеется, безрезультатно. Ее мать Клавдия в исполнении Ларисы Дубининой - всевластная Салтычиха. Клюка у нее как скипетр, она ею указует. Впрочем, в быту сей аксессуар тоже используется: мать пододвигает клюкой к своему креслу обеденный стол, за которым уже расположились гости. А у Ольги Серман героиня играет сразу две роли, из домашнего тирана то и дело превращаясь в комического персонажа. Она чересчур нарочито играет на публику - например, выдает гневную тираду насчет цен на лекарства. И зал откликается.

Все, кто собирается в их доме помянуть умершего Федора, сходны в своем одиночестве. Гости вначале очень напоминают персонажей из анекдота, а их беседу впору разбирать на цитаты. Непутевый Шалабан (Дмитрий Трубкин) лезет целоваться даже к немолодой Клавдии, ходит кругами вокруг Марии, делает все невпопад. И с выражением вселенской печали на лице рассказывает грустную повесть про зубы, которые он положил в стакан бражки, а их дед Бандера взял да выпил. Он нелеп и несуразен, недоразумение какое-то.

Актерам блестяще удалось преображение в стариков. В говорливой и суетливой тетке Регине невозможно узнать великолепную Елену Устинову. Первая деревенская сплетница слушает да ест: чай пьет, что-то жует и поглядывает по сторонам. Старого хохла деда Бандеру тоже играют молодые актеры Виталий Романов и Евгений Сизов. Им удалось создать очень яркие трагикомические образы, прекрасно передав украинский говор. Только этот смешной дед оказывается совсем не тем, кем кажется с первого взгляда. Бандера к Марии относится с удивительной теплотой, как к собственной внучке. И говорит ей самое главное. Садится рядом, снимает крест, подаренный матерью: «То тиби. Ты главное вирь, он поможет». Перед зрителем уже не чудак-хохол, а мудрый старец...

И вот Мария достает со шкафа завернутую в полотенце икону, ставит на табурет и разговаривает с Богом: «Господи, прости меня, не умею я как правильно...» Она по-детски просит вернуть потерявшегося пса Кузю: «Плохо мне без него, очень плохо...», просит за умершего отца, кается в своем грехе. И начинает наконец возвращаться к жизни...

Второй акт во многом рифмуется с первым. Он начинается ровно так же: Мария с двумя сумками, не раздеваясь, падает за стол и замирает. Только руки дрожат. Иррациональное противостояние между самыми близкими людьми здесь достигает своего апогея. Мать, узнав, что Мария ждет ребенка, устраивает ей настоящий допрос: «Говори, гадюка!» Она прессует дочь, возвышаясь над ней. Но Мария счастливо улыбается: «Считайте, это подарок - дорогой». Мария очень изменилась: не опуская глаз, перечит матери, которая пытается заставить ее избавиться от ребенка, а в конце спора даже стукнет по столу...

В этот раз гости собираются в доме совсем по другому случаю: поводом становится жизнь. Они точно так же снимают зимнюю одежду и рассаживаются вокруг того же стола. Теперь становится видно, насколько бережно и нежно относится к Марии пустоголовый вроде бы обормот Илюха. И дед Бандера, хранитель этой деревушки говорит: «Любить надо. Всех любить надо». Мария теперь тоже соприкоснулась с этой вековечной мудростью: «Завтра будет день, а там посмотри, как жить дальше». И дрова в печку она подкидывает уже не как Золушка, а как хранительница очага.

Так постепенно проявляется новая картина бытия. На смену разобщенности приходит общность. В оригинальной пьесе финал открытый, но режиссер выбрал другое решение, и оно очень понравилось побывавшему на премьере автору.

Светлый летний финал при всем обилии бытовых подробностей выходит за рамки деревенской обыденности. Все происходит уже не в замкнутом пространстве дома, а на фоне бескрайнего летнего неба. Изменились все... Серьезный Илюха в пиджаке и с упаковкой памперсов. Помолодевшая мать в светлой шали: «Тише тут, Феденька спит». Регина с банкой молока. Лучезарно улыбающийся дед Бандера. И прекрасная Мария с ребенком на руках, как на картине времен Ренессанса. Весь спектакль Мария пытается вырваться из замкнутого круга, но сбежать получается только за какой-нибудь надобностью на улицу, ненадолго. И только теперь она свободна от всего, что прежде превращало ее жизнь в ставший явью дурной сон. Точнее, теперь свободны все.

Да, люди могут быть нелепыми, смешными, но при этом способными на настоящие поступки. Каждый человек ценен. Потому что только вместе возможно что-то сделать. И для того, чтобы случилось чудо, не требуется ничего сверхъестественного - все в человеческих силах. Просто необходимо поддерживать того, кому требуется помощь. И видеть не только самого себя. Ведь только преодолев собственный эгоизм, можно вырваться из круга тотального одиночества.

Мачульская Елена

Фотогалерея

 

 

Проект Союза театральных деятелей Российской Федерации

107031 Москва, Страстной бульвар, 10
 (495) 650-30-89
strast10@stdrf.ru